Мой родной язык сербский, но говорю на русском свободно и практически без акцента.
Однажды договорились с подругой встретиться, прогуляться. Стою ее жду, она задерживается. Краем глаза замечаю двоих парней, стоящих неподалёку. Через минуты две они уже стояли напротив меня с желанием познакомиться. Понимаю, что сейчас на знакомство не расположена, думаю как бы ненавязчиво избежать этой участи.
Отвечаю им на сербском. Один из них прям натурально визгнул от неожиданности, но в целом был даже приятно удивлён.
Думала, на том и закончится всё, но нет. И тут парни начали по очереди, очень громко, медленно, с активной жестикуляцией рассказывать, что один из них Вова, а другой Жора и мы будем дружить примерно с этой секунды и до скончания веков. Откуда - то добыли бумажку, ручку и начали мне рисовать для наглядности то, как они видят дружбу народов. В речи проскакивали английские, немецкие, польские фразочки. Вот такие попались полиглоты. Минут пять старались. Я стою, гну свою сербскую линию и понимать что-либо из того, что мне говорят отказываюсь.
Потом, один их них видимо психанул и на отборных матах заявил о своей капитуляции с поля боя.
"Вован, да пошла она н@й, нихера не понимает. Х@ли тут поделаешь, пошли отсюда, я отлить хочу. Сегодня нам не дадут"
Вован не успел ничего ответить, потому что в этот самый момент подошла подруга, мы поздоровались, вежливо улыбнулись ребятам и увлечённо о чем-то болтая на чистом русском ушли, оставив Вову и Жору обдумывать происходящее. Я не очень выслушивалась в то, что мне было крикнуто в след,но наверное, про дружбу народов там ничего не говорилось.

День Анны Сергеевны не предвещал ничего сверхординарного: выдача пенсий, продажа лотерейных билетов, оплата квитанций; возможно, с фермы принесут одно-два заказных письма, Людка придет за своими идиотскими посылками из магазинов, которые вечно потом отправляет обратно, ― ни больше ни меньше. Кто же мог подумать, что ей, Анне Сергеевне, тоже придет письмо, электронное, да еще из Чикаго, того самого Чикаго, что за Атлантическим океаном.

Письмо, как и следовало ожидать, пришло на английском, но благо Анна Сергеевна была человеком, склонным к цифровизации и лояльным ко всяким прогрессам. Благодаря ей одной почта работала весьма сносно.

Скопировав текст электронной депеши, женщина ловко перекинула его в Гугл-переводчик, и тот не без своего художественного вмешательства выдал перевод.

Женщина была уверена на сто процентов, что письмо ― дело рук мошенников, но все равно решила прочесть, прежде чем отправить в электронную корзину. Надев очки, Анна Сергеевна зачитала послание вслух:

— «Добрый день, миссис Сергеева Анна Сергеевна. Пишет вам коллега из Чикагского отделения почты Маргарет Джонсон. Уважаемая Сергеева Анна Сергеевна, Ваш имейл я нашла не без труда. Пришлось подключить весь мой опыт. Благо ваше имя было в данных отправителя. Вы числитесь как оператор, принявший бандероль от некоего Винсента Смита. За последний год через Вас прошло пять бандеролей от Винсента Смита, и эти же пять бандеролей прошли через меня. Уважаемая Сергеева Анна Сергеевна, я решила, что пора сообщить вам об ошибке, которую Вы постоянно допускаете при оформлении отправления…»

В этот момент оператору почты стало ясно, что письмо настоящее, хоть и весьма неожиданное. Она продолжила чтение:

— «Дело в том, что Вы всегда путаете местами индекс и конечный адрес получателя. Это грубая ошибка, которую я любезно исправляю каждый раз. Если бы не я, отправления мистера Смита не доходили бы до адресата. Спешу уведомить, что со следующего месяца я ухожу в отпуск, вместо меня будет работать моя сменщица мисс Патриция Салливан. Между нами говоря, мисс Салливан хороший человек, но не очень хороший оператор. Поэтому прошу Вас отныне писать адрес правильно. С уважением, Маргарет Джонсон».

— Ань, ну ты мне пенсию-то выдашь? — спросил Семен Андреевич, который все это время ждал, пока оператор дочитает до конца.

— Да погоди ты, Сёма, — шикнула Сергеева, — тут интернациональное послание, дружеский подзатыльник от коллеги из-за океана, а ты со своими копейками лезешь, которые, кстати, мне должен.

Вспомнив о долге, Семен Андреевич резко изменил свой тон с требовательного на заискивающий:

— Вот интересно, какая она, почта в Штатах? Там, наверное, как в кино: идеальная чистота и порядок, всё автоматизировано, везде дисплеи эти. А не то что у нас: пришел вроде на почту, а ощущение, что в сельмаг, — намекнул Семен Андреевич на полки с хлебом, подсолнечным маслом и тушенкой, что соседствовали с конвертами и открытками.

— Сёма, у нас и есть сельмаг. Только Галка отошла домой теплицу закрыть. А судя по словам этой Джонсон, не такой уж и порядок у них: уйдет в отпуск и начнется там у нее кордебалет с бубнами ― прям как у меня, когда Нинка на замену выходит, — не сводя глаз с письма, пробубнила Сергеева. — Вот, держи пенсию свою, — протянула женщина деньги.

— Так тут не хватает! — пересчитав купюры, возмутился Семен.

— Ежемесячный обязательный платеж. Я тебя, клеща, от микрозаймов отучу!

— Да ну тебя, — махнул рукой Семен. ― Пробей лучше буханку хлеба и банку салаки.

Разобравшись с посетителем, Анна Сергеевна начала штурмовать Гугл-переводчик, подготавливая ответное письмо.

«Дорогая Маргарет, пишет Вам Анна Сергеевна из поселка Павловское. Прошу простить мои ошибки ― как профессиональные, так и лингвистические. В школе я изучала французский и оттуда помню только Cherchez la femme. Дело в том, что в этом году впервые с середины прошлого века было оформлено международное отправление. Мне даже пришлось ехать за марками в райцентр, так как на одну бандероль ушел мой месячный запас. Мистер Винсент Смит, как называете его Вы (мы же зовем его Винстон или «Суперлегкий» — в честь популярных сигарет), приносит свои отправления, будучи всегда вдрабадан…»

К сожалению, переводчик категорически отказывался переводить «вдрабадан», и Сергеева была вынуждена написать просто «нетрезвый».

«Прошу, не подумайте плохо о нашем поселке. Винстон приехал сюда, уже будучи профессиональным алкоголиком, и за один год даже успел подпортить некоторым жителям положительные характеристики, склонив их к собутыльничеству. Винстон — художник, он рисует наши красивые пейзажи и отправляет картины на родину. Он готовит выставку, но, боюсь, что его печень может не дожить до открытия этого вернисажа, и Винстон имеет все шансы поселиться на нашем красивом кладбище с видом на речку. А так как я единственный человек, сносно разбирающийся в почтовой программе, мне пришлось самой изучать вопрос. Впредь буду внимательнее. Спасибо за терпение, дорогая Маргарет. Будь на Вашем месте мой муж, он бы уже давно мне всю плешь проел».

Перечитав трижды собственное сообщение, Анна перевела взгляд на колонку текста справа. Там ее письмо представляло собой совершенно непонятную тарабарщину, написанную латиницей, в которой она узнавала только имена.

В конце Сергеева, сама не понимая зачем, добавила постскриптум: «Зовите меня Анна», словно ей могло прийти еще одно письмо в ответ.

Ионо пришло. Правда, написала его коллега из Чикаго лишь на следующий день из-за разницы во времени между городами.

«Уважаемая Анна, спасибо за ответ. Мне искренне стыдно за своего соотечественника. Но раз он художник, то, видимо, это его рабочее состояние, хотя уверена, в Чикаго алкоголиков не меньше, чем в Вашем поселке Павловское. Я не собиралась писать ответное письмо. Но когда прочла то, что Вы написали про своего супруга, мне искренне захотелось с Вами поделиться. Я не очень поняла, почему Ваш муж может съесть Вашу лысину, но догадалась, что это какая-то известная русская поговорка. У нас не принято на работе обсуждать личную жизнь, да и не с кем, кроме моего начальника, а с подругами я вижусь редко в силу их занятости. Дело в том, что я Вас очень хорошо понимаю. Мой муж Говард тот еще нытик. Чуть что ― сразу начинает бубнить и бесить меня этим. Ему всё всегда не нравится, всех вокруг он считает тупыми, один только он умный ― чтоб его мамаше икалось!

Но он лучшее, что может предоставить то захолустье, в котором мне суждено работать и жить. Не знаю, как у Вас, но наше почтовое отделение — это самый настоящий цирк. Каждый день ко мне приходят несмешные клоуны и невоспитанные орангутаны; наш почтальон — старый мистер Гриффин — человек-говнюк, а мой начальник считает меня тупой, хотя сам без лайфхака из Ютуба даже зад себе подтереть не может.

Дорогая Анна, будьте так любезны, умоляю, скажите, что у вас в плане работы рай, и обещаю, я перееду в поселок Павловское, раз уж мистер Смит нашел его столь привлекательным. С уважением, Маргарет.

P.S. Приятно познакомиться».

— Ань, я вот че-то не поняла, у них там такой же трындец, как у нас, что ли? — спросила у Сергеевой коллега, когда Анна прочла письмо вслух.

— Получается. Хотя я всегда подозревала, что почта — это изобретение Всевышнего для наказания тех, кто вел себя плохо в прошлой жизни. Что-то вроде Всемирного потопа, только в облегченной версии.

Приняв вместе с грубостями оплату квитанций, выдав корреспонденцию и выслушав обиды за скромные выигрыши лотерейных билетов, а также десятиминутную лекцию от Любови Геннадьевны о том, как операторы отвратительно работают, Сергеева принялась писать ответ. Она в красках рассказала о бытности почтового отделения поселка Павловское, а заодно пожаловалась на свекровь и свекра, живущих в двух домах от нее. В поселке рта лучше не раскрывать лишний раз. Одно кривое слово против родни может считаться объявлением войны, а тут ― новая знакомая из-за океана, она-то никому не расскажет. Правда, Анна Сергеевна всё равно попросила Маргарет молчать. На всякий случай. Мало ли, куда эти родственники свои корни пустили, может, и до Америки добрались.

Всю неделю женщины вели активную переписку. Сначала по электронной почте, потом перешли в мессенджер, а позже состоялся их первый видеозвонок. Операторши оказались примерно одного возраста, обе на вид уставшие, но с живыми глазами и ироничным чувством юмора. Общались через онлайн-переводчик, пили чай по видеосвязи, сплетничали и обсуждали специфику работы, много смеялись.

По поселку быстро разлетелись слухи об этой странной дружбе, и многим она показалась чем-то неестественным, даже предательским. Но только не Сергеевой.

— Опять ты там со своей импортной подруженцией трещишь? — бубнил муж Анны, когда вечером вместо просмотра сериала Сергеева смотрела в экран телефона.

— Она не импортная. Такой же человек, моя коллега, с такими же проблемами, между прочим.

— Да какие у нее там проблемы? Гамбургеров не досталось?!

— Да, Валер, гамбургеров. Смотри свой сериал, а я буду делать что хочу. У тебя, кстати, загранпаспорт еще живой? Помнишь, мы для Турции делали лет семь назад, да так и не доехали?

— Это еще что за вопрос? — окончательно потерял интерес к телевизору муж.

— У нас тут один проект с Маргарет намечается, мы еще думаем…

— Какой у тебя с ней проект?! А ну, давай, рассказывай, что ты там еще удумала? По поселку и так слухи ходят всякие!

— Валера, а тебе вот не пофигу ли, что там за слухи ходят? Кому вообще какое дело? А проект у нас — на Кипр слетать вместе на недельку. У нее отпуск, а я вообще три года не отдыхала.

— Куда-куда ты собралась?! А деньги где возьмешь?

— За баней! Вернее, те, что на баню откладывали.

— Не позволю!

— А я что, разрешения должна спрашивать? Я не поняла, ты чего тут начальника включил. Я что, раз в жизни не могу на Кипр слетать? — голос у Сергеевой стал грубеть, а сама женщина как будто начала увеличиваться в размерах. Из глаз стреляли молнии.

Поняв, что перегнул палку, Валера сглотнул ком в горле и пошел на попятную.

— Тридцать лет я на этой почте спину гну! Хоть раз можно меня кто-то будет обслуживать, а не я?! Или мне так и ждать, пока мне самой коробку по размеру подберут и, запечатав, отправят в один конец без возможности возврата?!

— Всё-всё, Анечка, я понял, поезжай, конечно, но без меня, — залебезил муж.

— Так она-то с мужем будет. А я что, третье колесо у мопеда?

— Ну о чем мне там с ними разговаривать, Ань? Там у людей другие ценности и жизнь другая, не поймем мы друг друга…

— У нее муж — сварщик, на заводе работает. Неужели не найдете тем для разговоров?

— Сварщик? — искренне удивился Валера, всю жизнь проработавший под забралом сварочной маски. — А они у них тоже есть?

— Представь себе, Валера, там железо тоже сваривают. Мосты и здания готовыми не привозят.

— Хм, даже интересно, как у них там, у импортных сварщиков всё это происходит, — задумчиво произнес муж, — может, какие технологии компьютерные или варят суперлазерами? Как думаешь?

— Вот сам и спросишь.

— Так я не умею. Я из детства только «хау дую ду» помню, там еще продолжение у фразы есть, но оно неприличное, я произносить не буду.

— И не нужно. Переводчики в каждом телефоне сейчас есть, не обязательно полиглотом быть. Ну что, едешь?

— Поехали. Может, и на Кипре найдем местных сварщиков, вот это будет диалог! Да я с такой историей самым популярным в поселке потом буду! — загорелись глаза у Валеры. Он встал и начал собираться.

— Ты куда? Рано еще вещи-то собирать.

— Я к Винстону. Попрошу паре фраз научить, надо все-таки подготовиться, чтобы не ударить в грязь лицом. Покажем иностранцам, что мы — павловские сварщики — интеллигентные и образованные люди.

Александр Райн

Дорогие читатели, приглашаю вас в свой тг канал, где еще больше рассказов и информация о выводе книг и творческих вечерах https://t.me/RaynAlexandr

(это обычный пятничный прогон, не претендующий на аналитику)

Сегодня зацепились с хорошим, но наивным парнем, искренним патриотом Украины «за международную политику», как там говорят.

Как выяснилось, многие из нас до сих пор живут в мире розовых пони. Я всегда завидовал людям, сохранившим веру в светлое и доброе. Я бы сам так хотел, но, увы, обучение на истфаке делает человека угрюмым мизантропом. Изучив человеческую историю, как-то быстро понимаешь, что люди, говорящие «хуже все равно не будет» — невероятные оптимисты.

Слава богу, у меня были хорошие преподаватели, которые еще тогда, на стыке 80-х и 90-х объяснили мне разницу между внутренней и внешней политикой.

А между ними есть одна качественная разница.

Принципы внутренней политики определяются действующими законами страны. И граждане в большинстве своем вынуждены эти законы исполнять, потому что иначе придет полицейский, настучит ослушнику дубиной по башке, в тяжелых случаях посадит турма.

Отстранили от всех соревнований и выкинули к хуям все федерации спорта?

На мой взгляд не плохо распространить в городах в виде наружных баннеров, на рекламных щитах и так далее.

Было это году в 2010~. Припарковалась я на парковке у супермаркета, во Франции. Машина на русских номерах. Выхожу из магазина, вижу вокруг машины парень ходит. Подхожу, а он со мной по русски. -Вы же из России?! А я свой! Я из Латвии. Приехал на работу строителем, а нам не платят. Есть охото. Дайте пожалуйста хоть евро на багет.
Ну я дала ему 5 евро, жаль парня. Пока стояла, мужа ждала, парень этот обратно бежит. Багеты под мышкой тащит, один ест, молоком запивает. Довольный.

Сербия готовится к боям с Косово.

Китай готовится к боям с США.

Россия готовится к дню ВДВ...

Любою иногда изучать статистику. Вот так посмотришь зомбо-ящик - практически война началась с очередной соседней страной, почитаешь соцсети - граждане в комментариях готовы друг другу чубы выдрать, а то и на гиляку отправить. А потом смотришь статистику и пытаешься понять: а как там наши капиталисты поживают?.. ))

На сайте Росстата тяжело информацию искать, нашел поудобнее ресурс.

И так, экспорт в страны Прибалтики, данные за 2020 год.

Литва: https://statimex.ru/statistic/all/export/2020-2020/LT/RU/

Латвия: https://statimex.ru/statistic/all/export/2020-2020/LV/RU/

Эстония: https://statimex.ru/statistic/all/export/2020-2020/EE/RU/

Получается основная структура экспорта во все страны Прибалтики - нефть и нефтепродукты.

В Литву в 2020 экспортировано 3,6 млн тонн. Население Литвы 2,784 млн жителей.

Потребление нефти в Литве (https://priroda.su/item/1625) - 18,14 баррелей/сут * 1000 чел.

Итого: 18,14 * 2784000 / 1000 * 365 = 18,4 млн баррелей / в год = 2,5 млн тонн / год.

3,6 - 2,5 = 1,1 млн тонн уходит в другие страны и явно с наценкой.

Получается, страна, ведущая с явно недружественным отношением перепродает около 1 млн тонн нефтепродуктов, имея на это барыш. Из стран Прибалтики это еще не самые хитрые, в Латвию вообще экспорт составляет 5,52 млн. тонн.

Интересный факт, но у каждой страны этой троицы есть своя специализация, что видно, если "провалиться" в коды групп товаров. Литва - битум, Латвия - бензин, Эстония - дизельное топливо. Видимо, что где какие порты удобнее, то и импортируют для последующей перепродажи. И это именно перепродажа, а не транзит. А еще есть секретные коды...

Повторюсь, длится это многие годы, десятилетия. К прибалтам вопросов нет: тявкают в одну сторону, лижут руки другой, имеют скромный гешефт. Но возникают вопросы уже к своим руководителям: а как это вы это допустили? Кому было выгодно и кормился с этих схем здесь?..

Мне нужно перслать документ из России в Европу. Захожу на сайт полюбопытствать, работают ли. Ну как и предполагалось есть предупреждение, что обслуживание РФ и Белоруссии времено прекращено.

Связываюсь с Московским офисом DHL, спрашиваю - работаете? Они мне отвечают что да, без проблем, правда из-за логистики пакет будет идти не три дня, а до 10.

Документы курьер забрал и я решил посмотреть, как же они поедут дальше. И вот ответ

Пакет в Бельгию поехал через Эмираты. А я ошибся - был уверен, что там будет Ереван или Анкара...

Ну в общем деньги любят тишину)